Marguerite Volant - 6 серия

МАРГЕРИТ ВОЛАН
6 СЕРИЯ

Комната в которой жил Лаваль Шавиньи была маленькой, но уютной. В камине потрескивал огонь. Ламбер сидя за столом, что-то писал Маргерит нервозно ходила взад вперед по комнате изредка поглядывая на увлекшегося своим делом брата.
   - Ты знал об оружии в Пансеаке?
   - Шавиньи, должен доставить его племени Каоер до зимы. Потом они сами переправят его в Пансеак, – ответил ей Ламбер.
   - А потом? – поинтересовалась девушка, садясь на стул, который стоял ближе к столу.
Ламбер оторвался от своего дела, глядя на сестру:
   - Спустится по Визам, потом река Лаврентия. В общем, тяжеловато, - закончил он.
   - Мало того, что англичане разыскивают меня как преступницу, я еще и в восстании участвую! – возмущенно проворчала Маргерит, которой были не по душе планы Шавиньи.
Ламбер не смог сдержать улыбки, он слишком хорошо знал свою сестру.
   - Ты всегда стремилась к сильным ощущениям, - улыбаясь, сказал он, пригубив стоявший на столе бокал с вином.
   - Сейчас середина декабря, - напомнила ему Маргерит. – Если мы не поспешим, нам придется жить в лесах до весны.
В отличие от брата она по-другому видела сложившуюся ситуацию. Ламбер снова взявшись за перо не нашел, что сказать. Она была права и он это зная, счел благоразумным промолчать. К данной ситуации он вел себя очень тихо и спокойно в то время как Маргерит не находила себе места.
   - Ну что там с Шавиньи? - нервничая вскочила со стула Маргерит подходя к окну.
Лаваль задерживался, и это выводило ее из себя.
- Ты веришь ему? - спросила она у Ламбера.
- Если он говорит, что найдет нам проводника до Нью-Йорка, то приходится ему верить. – Это человек слова – попытался успокоить ее брат, продолжая писать.
Маргерит отвернулась от окна, скрестив руки на груди.
   - Чем он так покорил тебя? – спросила девушка, не понимая трепетного отношения брата к Лавалю Шавиньи.
Ламбер поднял голову:
   - Он очень верен Франции и этого мне достаточно.
   - Как папа? – Маргерит подошла к брату, коснувшись рукой его плеча. – Ламбер, может передумаешь, тебя ведь не разыскивают, – предложила она чувствуя вину перед братом который должен был вместе с ней расплачиваться за ее собственную ошибку.
Ламбер повернул голову к стоящей у него за спиной сестре. В ответ он лишь отрицательно покачал головой.
   - Я остаюсь с тобой.
Маргерит озадаченная отошла от него.
   - А на что мы будем жить в Нью-Йорке?
   - Проживем, - беззаботно ответил ей Ламбер. – Устроюсь работать учителем.
В эту минуту щелкнул замок и на пороге показался сам Шавиньи в сопровождении незнакомца.
   - Мадам Ламбер!
   - Да! – ответила Маргерит, гадая, что же ему понадобилось от нее.
Лаваль перекинулся взглядом с незнакомцем и вновь посмотрел на девушку. Его резкий ответ, к которому она оказалась не готова, застал ее врасплох.
   - Никогда, не повторяйте эту ошибку при англичанах, - выделяя каждое слово, отчеканил Шавиньи, снимая свою треолку.
Маргерит не нашедшая, что сказать смущенно отвернулась к окну.

                                                                                           * * *

День близился к концу, а ветер все еще крутил жернова мельницы Воланов. Опираясь на ограждение Элеонора с трудом передвигаясь, подошла к дочери, которая стояла у ограды и подкармливала гусей.
   - Мама, что с вами? – взволнованно спросила девочка, замечая как, внезапно вскрикнув от боли, согнулась ее мать.
   - Марианна, быстрее беги в кузницу за Жанной. Быстрее, - поторопила мадам Элеонора, дочь, хватаясь за живот.

Жанна, не торопясь переливала из вскипевшую воду из кувшина в тазик. Обессиленная мадам Элеонора стонала в своей постели, мучаясь вот уже несколько часов. Никем не замеченная девочка наблюдала через полуоткрытую дверь. Бледная и перепуганная Марианна видела как мучается ее мать.
   - Нет смысла, - развела руками повитуха, подходя к Жанне.
   - Рено, побежал за доктором Дибержи – ответила, вытирая руки, Жанна.
Замечая стоящую в дверях девочку, она подошла к ней.
   - Пойдем, испечем оладий. Хочешь? - ласково предложила напуганной Марианне, Жанна.
Девочка, кивая головой, позволила служанке увести ее. Жанна, оглянувшись назад закрыла за собой дверь, оставляя свою хозяйку с повитухой. Элеонора, лежа на боку, закрыла глаза радуясь, что ее дочь не видит ее страданий.

Рено хлестал лошадь, изо всех сил гоня повозку к поместью. Повитуха влажной тряпкой протирала лоб измученной женщины, в тот момент, когда Жанна открывая дверь, впустила в спальню высокого молодого мужчину. Элеонора, поворачивая голову посмотрела на вошедшего.
   - Жан Кюри, - представился ей незнакомец. – Я замещаю своего дядю.
   - Сложные роды, - ответила на его вопросительный взгляд повитуха.
   - А как, она рожала первый раз? - поинтересовался новоиспеченный доктор, снимая свою верхнюю одежду.
   - Хорошо. А потом у нее два раза были преждевременные роды, – ответила она.
Мадам Элеонора застонала, когда тупая ноющая боль повторилась. Зная, что медлить нельзя, доктор и повитуха взялись за дело.
Рено поднимавшийся на второй этаж дома замер, услышав доносившийся по близости детский плач. Открывая дверь маленькой кладовой, он обнаружил там плачущую Марианну.
   - Марианна? Пойди сюда малышка. - Рено привлек заплаканную девочку к себе в объятия.

                                                                                           * * *

Английский отряд столпился вокруг повозки, с провизией растаскивая мешки. Маргерит и Ламбер насторожились подъезжая к ним.
   - Держитесь естественнее, – предупредил их Шавиньи.
Командующий отряда в белом парике с подозрением покосился на молодую женщину, проезжавшую мимо него со своими спутниками.
   - Эй, женщина!
Маргерит с глухо бьющимся сердцем остановила коня. Солдат подошел к сидевшему на коне верхом Ламберу который уже протягивал ему бумагу.
   - Это моя жена, – ответил ему Ламбер, замечая интерес английского офицера к его сестре.
Офицер взял бумагу и с подозрением глядя то на пергамент, то на сидевшую на лошади женщину, спросил:
   - Жастин Вобрэ?
Его очень светлые большие голубые глаза прямо впивались в лицо Маргерит словно у нее на лбу было написано ее истинное имя.
   - Да? – ответила Маргерит, стараясь говорить как можно спокойнее.
   - Куда направляетесь, мадам Вобрэ?
   - В Монреаль, - ответила она офицеру, который протягивал ей документ.
Спутники спокойно проехали дальше. Офицер провожая их взглядом, еще долго смотрел им в след.

                                                                                           * * *

Когда кубики с глухим стуком упали на игровую доску, раздраженный лейтенант Кинсфорд, которому не везло весь этот день, раздраженно встал из-за стола, намереваясь покинуть салон мадам Бубасен. Хозяйка салона, замечая, что лейтенант собирается уходить, она тут же извинившись перед своим собеседником, подошла к нему.
   - Я узнала, что Маргерит Волан перехитрила, вас.
   - У нее наверняка были сообщники, - проворчал в ответ Киндсфорд.
Мамам Бубасен, которой очень хотелось продолжить разговор, взяла лейтенанта под руку:
   - Семью Воланов, уважают все. И все им помогают.
   - Мы можем быть очень великодушны ко всем, кто помогает нам, - сказал ей лейтенант, подозревая, что хозяйке салона известно больше, чем кому бы то ни было. – Несколько раз я видел этого Волана с Шавиньи – добавил Киндфорд, упоминая Ламбера.
Энжи хитро улыбаясь своим ответом, тут же развеяла его смутные подозрения:
   - Лаваль, вряд ли связался бы с двумя беглецами. К тому же, я слышала, что он покинул Квебек. И никто не знает где его искать
Видя, что лейтенант не верит ей, она поспешно добавила:
   - Торговля мехами, единственный источник его дохода.
   - Меха? Что еще? - поинтересовался лейтенант, стараясь узнать как можно больше.
   - Вы переоцениваете мои возможности, лейтенант, – улыбнулась мадам Бубасен, раскрывая свой веер. – Но в этом случае, я постараюсь узнать побольше, - пообещала она.
Лейтенант ведя хозяйку салона под руку, остановился с ней возле большого зеркала в золоченной раме.
   - Если, вы поможете правосудию, мадам Бубасен, вы будете оценены губернатором.
   - Хоть вам это не понравится лейтенант, - призналась Энжи, обмахиваясь веером. – Я постоянно бываю у Джеймса Мирея, который считает меня своим другом.
Понимая, что его затея не удалась, лейтенант Кинсфорд выжал из себя дружелюбную улыбку.
   - Если, он узнает, что вы сообщница этих беглецов. Он будет принимать вас в другом месте, - с угрозой в голосе процедил Киндсфорд.
Мадам в ответ на его угрозу лишь весело рассмеялась. Давая ему понять что, он ей не соперник, она, весело улыбаясь, посмотрела на их отражение в зеркале.
   - Лейтенант, вам нравится дерзить?
   - Дорогая мадам, только не в вашем присутствии.
Обмахиваясь веером, мадам Бубасен отошла от лейтенанта. Оставляя его в одиночестве, она дала ему понять, что их разговор окончен.

                                                                                       * * *

   Путешественники остановились на берегу реки. Шавиньи расседлав лошадей, принялся осматривать местность. Брат с сестрой устроились под раскидистым деревом. Ламбер как всегда в свободное время, что-то писал, а Маргерит от тоски поглядывала ему через плечо.
   - Говорят, что самое жуткое, это шестимесячная перезимовка на жутком морозе, - поделился со своими опасениями с сестрой Ламбер. – Да убережет нас от этого, Святая Анна.
Лаваль подошел к костру, где на вертеле была наколота уже прожаренная дичь.Маргерит подсела ближе к брату не спуская глаз с Лаваля Шавиньи который хозяйски уже пробовал приготовленное мясо.
   - Он мало похож на доброго саморетянина, ни слова из самого Квебека.
Ламбер тоже посмотрел на Шавиньи:
   - Он такой, не обращай внимания, – посоветовал он, сестре.
   - А, что ты пишешь? – поинтересовалась Маргерит, заглядывая Ламберу через плечо. - Дашь почитать?
Ламбер не успел даже ответить Маргерит потому что за него ответил Фара, считавший своим долгом вмешаться в этот разговор.
   - Писать, это для знати кто-то должен тесто месить, - сказал он, смотря на Маргерит ибо эти слова предназначались ей. – Завтра поменяем лошадей на тушу. Версаль от нас далеко, - добавил Фара, возвращаясь к своим делам.

Шум реки преследовал его даже во сне. Волна за волной накатывала на разрушенные руины. Он видел сгоревший дом, безжалостно убитых детей и неподвижно без сознания распластавшуюся на оси повозки как Иисус на кресте, растерзанную женщину. Лаваль проснулся посереди ночи весь в холодном поту, от собственного крика. Разбуженные его криком, спутники, затаив дыхание, смотрели на него.
   - Вот так каждую ночь, - сказал Фара брату и сестре, которые лежали у него за спиной. – Вам придется привыкнуть.
Лаваль в ярости сорвал с головы шапку, он терпеть не мог жалость. Маргерит сочувственно глядя на Шавиньи, опустила голову на свою подстилку.
А тем временем в доме Воланов, доктор довольно улыбаясь вытирал руки полотенцем глядя на уставшую мать прижимавшую к себе новорожденного младенца.
   - Она назовет его Клодом Висеном, - прошептала Жанна, Рено который заглянул в комнату, чтобы узнать новости.
   - Его отец был бы счастлив, иметь мальчика, - ответил ей управляющий, вспоминая покойного Висента.
   - Он немного бледен, но совершенно здоров, - сказал им с улыбкой доктор, покидая спальню.
Элеонора, прижимая к себе сына, вслушалась в разговор Жанны и Рено.
   - Марианна, все-таки заснула в постели Маргерит.
   - Что будет с Маргерит? – поинтересовалась Жанна.
   - Будем думать, что они вернуться свободными от всех обвинений, - постарался успокоить служанку Рено.
   - Не будем сегодня грустить, - ответила она.
Управляющий вышел из комнаты вслед за доктором. Мадам Элеонора глядя на сына, думала о судьбе сестры.

Путешественники продолжали свой путь в индийской лодке, которая несла их по течению. Маргерит не могла оторвать глаз от живописных гор. Как здесь было красиво!
Ламбер не теряя даром времени, описывал на бумаге все радости и беды их путешествия:

Мы покидаем стоянку ночью на пустой желудок и останавливаемся в восемь утра, чтобы приготовить наш скудный завтрак. Бывают дни, когда все кажется легким и наши лодки, сами плывут вниз по течению. И мы, глядя на чудные пейзажи, предаемся мечтам.
У индейцев столько женщин, сколько они пожелают. Женщина считает мужчину - высшим существом. Создателем всего, но они боятся дьявола, который как они считают, живет в центре земли.
Постоянный ледяной дождь, пропитал нашу одежду в которой мы спим а на утро она становится мерзлой. Не смотря на эти трудности, Маргерит ведет себя стоически храбро.

Брат с сестрой сидели под лодкой укрывшись от дождя которую двое дикарей успели вытащить из воды. Лаваль бегая помогал индейцам накрыть кожей вторую лодку.

                                                                                       * * *

Элеонора сидела в кресле качалке у зажженного камина занимаясь вышиванием. Колыбелька новорожденного сына стояла рядом с ней.
   - Да? – спросила Элеонора, отрываясь от своего занятия, когда в дверь осторожно постучали.
Войдя в комнату хозяйки поместья, Джеймс, улыбаясь, склонился над колыбелькой малыша сжавшего свои маленькие ручки в кулачки.
   - Почему, вы не заведете детей, капитан? – поинтересовалась Элеонора, замечая у Джеймса живой интерес к ее сыну.
Джеймс, облокотившись о ближайшую стену, и сложив на груди руки, с улыбкой ответил:
   - Мой отец хотел, чтобы, я женился на моей подруге детства. Но мои чувства к этой очаровательной девушке, были только дружескими, – открыто признался капитан.
Элеонора посмотрела на Джеймса, он был красивым мужчиной, достаточно красивым, чтобы иметь кучу влюбленных в него женщин. Его ответ не удивил ее. Такие мужчины, с такой внешностью слывя ловеласами, очень поздно обзаводятся семьей.
   - Вы уже любили женщину? - поинтересовалась Элеонора, продолжая работать иглой.
   - Да, но нас многое развело, - нехотя ответил Джеймс, в упор, глядя на мадам Элеонору.
   - Моя мама говорила, что мы сами создаем препятствия своему счастью. – Элеонора взяла бокал вина. – Она так же говорила, что мы боимся быть счастливыми. Она так думала, – объяснила свои слова мадам Эленора, пригубив содержимое своего бокала.
Джеймс, внимательно слушая ее, улыбнулся:
   - Мне хотелось бы знать, вашу маму, – признался он.
   - Моя дорогая мамочка, сама не всегда делала то, чему учила нас, – с иронией в голосе ответила Элеонора. - Так зачем, вы хотели меня видеть? - поинтересовалась она.
Капитан, вспоминая о цели своего визита, не колеблясь, вежливо ответил:
   - Меня переводят в Квебек на службу к губернатору. Через несколько дней, я покину вас.
   - Губернатор Мирей, - задумчиво пробормотала Элеонора забывая про вышивание.
   - Он мой дальний родственник и кроме того, он человек которого, я уважаю и которым восхищаюсь. Лейтенант Кинсфорд, останется здесь еще на несколько недель, чтобы закончить то, что он начал.
Джеймс развернулся чтоб уйти, но следующие ее слова, пригвоздили его месту.
   - У лейтенанта нет вашей дипломатии, - сказала ему хозяйка, на что капитан изумленно обернулся. – Но нам нужны деньги и припасы которыми вы нас снабжали.
   - Мадам! – кивнул головой Джеймс, собираясь уходить.
   - Капитан! Прошу вас, походатайствовать перед губернатором.
Молодой человек обернулся, его лицо, улыбавшееся несколько минут назад, теперь застыло каменной маской.
   - Мадам, я уже это сделал, - ледяным тоном ответил он.
   - Мой муж мертв. Мои брат и сестра вынуждены скрываться, как преступники. Вы, уничтожили мою семью.
Последние слова мадам Элеонора глядя на него, произнесла с такой ненавистью, что Джеймс невольно почувствовал себя последним негодяем.
   - Прощайте капитан, – сухо добавила она, смотря на пламя в камине.
   - Обещаю вам, вновь поговорить с губернатором, - ответил ей на прощанье, озадаченный капитан, покидая комнату хозяйки с гложущим его душу чувством вины.
Мадам Элеонора посмотрела на орущего в колыбели сына и, кладя пялицу на кровать сделала глоток вина. Ей оставалось лишь надеяться, что ее слова брошенные капитану что-то изменят в судьбе ее брата и сестры.

Анна, неся корзинку, спускалась вниз по склону холма к маленькому домику напоминавшему сарай. Оглянувшись, девушка подошла к грубым дощатым дверям, в щель которых была воткнута записка.
   - Я люблю вас! – прочитала вслух она, сияя от счастья.
Радостно прижимая к груди клочок бумаги, девушка заметила висевшее на двери украшение, которое, так же как и записка было оставлено для нее. Взяв с собой и то, и другое она, поднимая с земли свою корзинку, счастливая поспешила обратно в поместье.
На утро капитан в сопровождении управляющего вышел во двор, где для него уже седлали коня.
   - Оставляю Кинсфорда, он сам меня об этом просил, – сообщил Джеймс господину Лелараше, смотря в даль. - Мне будет ужасно не хватать этих мест, - добавил он, думая о девушке полностью завладевшей его душой и мыслями.
   - Вы видели, как она убегала? - осторожно спросил Рено, смотря на Джеймса.
Этот молодой офицер нравился ему больше и больше. Если бы его качествами и благородством не был обделен Де Курваль, Маргерит бы не пришлось сбегать из родного дома. Капитан с подозрением посмотрел на господина Лелараше.
   - Если бы, я видел! То моим долгом было бы, помешать этому.
   - Конечно, конечно, – понял его Рено, протягивая руку. – Прощайте, капитан.
   - Прощайте, месье Лелараше.
Пожав руку молодому человеку, Рено на последок положил руку на его плечо:
   - И спасибо за все, что вы сделали.
Джеймс снова устремил взор к непроходимым лесам, где возможно где-то нашла себе убежище Маргерит.

                                                                                      * * *

Стоял полдень, Анна несла высушенное белье в большой корзине, английский солдат, нагнав ее, взял из ее рук тяжелую корзину. Девушка, улыбнувшись, поспешила следом за ним.
   - Мадам Жанна, сказала мне, что вы оставили для меня записку и крест.
Поцеловав за подарок ошеломленного молодого человека, она, забирая из его рук свою тяжелую ношу, побежала в поместье. Жанна, прибиравшая дом, вошла в пустующую комнату Маргерит с метлой в руках. Подойдя к столу, она открыла лежавший на нем большой том, в котором Маргерит коллекционировала высушенные травы и цветы. Замечая первый попавшийся листок, Жанна взяла, чтобы получше рассмотреть его. За этим занятием служанку застал лейтенант Кинсфорд. Подойдя к постели ее хозяйки, он бросил на покрывало свои перчатки:
   - Перенесите мои вещи сюда.
   - Но, это комната мадмуазель Маргерит, месье, - возразила Жанна.
   - Если ваша хозяйка вернется живой, она будет спать на нарах в камере, - нагло ответил лейтенант.
   - Вы не у себя дома, месье, – возмутилась служанка.
Киндсфорд самодовольно положил на кровать свою треолку, и Жанна понимая, что тот не шутит, выбежала из комнаты ища Бласа. Но Бласа как на зло не оказалось на месте.
   - Никогда его нет, когда нужен, - бегая по всему дому, проворчала Жанна.

Озадаченный Рено тихо вошел в кузницу, где вовсю кипела работа. Занимаясь ковлей, кузнец случайно заметил спешившую куда-то дочь.
   - Эй, ты куда это? – окликнул ее отец.
   - Я на ферму, - остановилась девушка.
   - А у тебя, что выходной? – поинтересовался у нее отец.
   - Я ненадолго, - ответила ему дочь, торопясь на тайное свидание.
Вновь принимаясь за работу, кузнец проворчал:
   - Скоро и эту придется выдавать замуж.
Рено сидящий рядом ничего не ответил.
   - Кажется, ты не в духе, - заметил кузнец. – Одно утешение урожай хороший. Зимой продержимся, мельницу загрузим.
   - Рено, Рено! - послышался взволнованный голос Жанны.
   - Она хочет, чтобы сегодня на нее работали все, – проворчал кузнец, опуская подкову в огонь. – Ее бедный Блас скоро сломается.
   - Рено!
Рено знал, что Жанна не стала бы его звать по пустякам, и покинул кузницу, чтобы узнать что случилось. Лейтенант, закрывая за собой дверь комнаты Маргерит и поправляя свой мундир начал медленно спускаться по лестнице.
   - За кого вы себя принимаете? – прошипел Рено, преградив ему дорогу.
   - Уйдите с моей дороги!
   - Вы, немедленно покинете поместье.
   - Вы не имеете права, – нагло заявил лейтенант, который видимо, считал, что после капитана Чейза, он может делать все, что ему вздумается.
   - Я представляю здесь все права. Я, представляю здесь власть, – разозлился управляющий, хватая лейтенанта за грудки.
   - Мерзавец! – рассмеялся Кинсфорд. – Это будет сообщено капитану Чейзу.
   - Я сам ему сообщу, - отпустил его Рено.
Не найдя, что сказать лейтенант в ярости покинул комнату. Рено глядя ему в след, обнял встревоженную Жанну, которая, находясь в доме, была свидетельницей этой разборки.

Анна, опасливо обернувшись вокруг, подбежала к дереву, где ее ждал ее возлюбленный. Молодой человек, страстно целуя руки девушки, коснулся ее губ. Их чистая искренняя любовь порождала новое начало.

                                                                                             * * *
Солнце садилось, путешественники плыли по реке, ища место, где можно было, устроится на ночлег.
Двое наших людей, добыли дичи и молодого кабана. Эта вкуснятина хорошо подошла к нашему обычному кукурузному пюре. Мы были на переходе, как вдруг увидели человека висящего на веревке, но здесь нет жалости к несчастным. – Без устали описывал свой прошедший день Ламбер.

Путешественники выбрались на берег, двое индейцев проводником шагали вслед за ними, неся лодки. Уставшая и замерзшая Маргерит взбирается по холмам опережая брата. Перекинувшись взглядом с Ламбером девушка тяжко вздыхая поднимает верхнюю юбку своего платья чтобы ненароком не споткнуться о камень. Наконец Шавиньи, решает сделать перевал и лодки, бережно кладутся на землю.

Обнаруживая утром на кухонном полу, бродягу, Жанна безжалостно выплеснула на спящего ведро воды. Не успел мальчик в спросонок понять, что случилось, как женщина схватила его за шиворот.
   - Идем отсюда, – прошипела она, выталкивая его из кухни.
   - Жанна! – вмешался Блас, заступаясь за мальчика.
   - Он не должен здесь оставаться, - возразила Жанна.
   - Это, я ему разрешил.
На шум в кухню вошла мадам Элеонора. Заметив удивленную хозяйку, Жанна подтолкнула юношу к ней.
   - Самозванец, вторгшийся в дом мадам Элеоноры. От него несет падалью.
Мальчик, дрожа, вжался в стенку, с трепетом глядя на хозяйку поместья.
   - Это моя вина, мадам Элеонора, – извинился Блас. – Прошу вашего прощенья.
   - Бедное дитя, - сказала мадам Элеонора, с сочувствием глядя на мальчика. – Отведите его к Калье, может, ему нужен ученик?
Жана неодобрением смотрела на происходящее. Если бы ее хозяйка знала правду об этом голодранце, она бы не оставила бы его в своем доме.
   - Спасибо вам. Спасибо, - поблагодарил хозяйку Блас. – Иди, жди меня на мельнице,- сказал он перепуганному мальчишке.
Элеонора, которой было больше нечего делать на кухне, пошла по своим делам, оглянувшись не сколько раз на Жанну, которая стояла как каменный истукан, не промолвив ни слова.
   - Почему ты так жестока? - спросил Жанну, Блас как только хозяйка ушла.
   - Ты солгал, он был с теми, кто убил Висена. Ты защищаешь убийцу, – накинулась на Бласа, Жанна.
   - Он просто ребенок. Он не виноват.
   - Иди на мельницу. Иди, – замахала на него руками Жанна. – Он помог им убить Висена и должен быть повешен.
Блас собиравшийся уходить хотел, было возразить ей, как вдруг на верху раздался плач ребенка.
   - Видишь, мадам Элеонора, бросила своего ребенка, она несчастна, - обвиняющим тоном бросила Бласу в лицо, Жанна.
Внушив ему, чувство вины, Жанна не говоря больше ни слова, поспешила наверх.

                                                                                   * * *

Фара осторожно перебиравшийся через реку потерял равновесие и упал в воду сидя в водя широко расставленными ногами. Маргерит и Ламбер сидевшие возле лодок видя это происшествие рассмеялись. Улыбнулся даже, вечно хмурый Лаваль Шавиньи. Случайно встретившись взглядом с улыбающейся Маргерит, его улыбка тут же померкла.
   - Его жена и дети были убиты англичанами, а его ферма сожжена, – рассказал сестре Ламбер.
   - Его жена, он говорил тебе о ней? – поинтересовалась Маргерит.
   - Это сказал мне Фара. Он сказал, что его жена была очень красивой, и он был бесконечно влюблен в нее. У него было двое детей. – Замечая интерес сестры к Шавиньи, Ламбер добавил: - Маргерит, Лаваль мужчина для одной женщины.
   - Откуда ты знаешь? – спросила брата девушка.
   - Я это чувствую.
Лаваль спустился с холма к двум проводникам, Маргерит глядя в его спину, искренне ему посочувствовала.

Мадам Бубасен читая книгу, курила деревянную трубку, когда за дверью послышался голос ее слуги:
   - Мадам, никого не хочет видеть.
Эжени обернулась и увидела бесцеремонно ворвавшегося в ее покои Рено.
   - Ричмонд, вы можете идти, - сказала она стоящему рядом с незваным гостем, слуге.
Кладя на стол трубку и книгу, она встала во весть рост, глядя на застывшего в дверях Рено.
   - Эжени, обними меня прошу тебя.
Эжени не нужно было повторять, подходя к Рено, она с застывшей улыбкой на губах обняла его. Она была рада его приходу.

   - Ты спал как убитый, – сказала Эжени, Рено поправляя постель.
Рено в это время сидевший за столом наливал себе чашку горячего чая. В ответ, он лишь целуя, обнял ее.
   - Ты мне еще ничего не рассказал, – сказала она, наливая себе чая. - Есть новости?
   - Нет ничего, – покачал головой Рено. – Я узнал, что англичане увеличили награду за их поимку. Они ищут их даже в лесах.
   - Если они с Лавалем Шавиньи, то они в хороших руках, – высказала в слух свои мысли Эжени.
Видя, что Рено смотрит на нее с нескрываемым подозрением, Эжени поняла, что была очень неосторожна, высказав свои мысли в слух. Коснувший рукой его лица она тут же улыбнулась:
   - Простая интуиция, – объяснила она свои слова.
Рено сделал глоток.
   - Все случилось так быстро. Маргерит должна скрываться, а я ведь обещал Изабо защищать ее
   - Рено...
   - Эжени я знаю, что ты больше не хотела видеть меня. Я долго колебался...
Эжени взяла стоявшую на каминной полке большую, черную коробку, перевязанную белой лентой.
   - Одна мысль, что я больше тебя не увижу. Приводила меня в отчаяние, – призналась она, открывая коробку, которую поставила на стол. Внутри оказались иск устной работы белые распашонки. – Эти вышитые распашонки мне прислали из Парижа. Я хочу подарить их Элеоноре для новорожденного. Я хранила их до тех пор, пока у меня еще оставались элюзии, – добавила Эжени, беря чудесную ткань в руки.
Сжимая в руках ткань Эжени с улыбкой посмотрела на Рено который, явно одобрив ее намеренья, поцеловал ее руку и затем в шею.

                                                                                             * * *

Ламбер озадаченный стоял на берегу бросая камешки в воду.
   - Где же они? - спросил он у подошедшего Фаре. – Торговцы с оружием уже неделю назад должны были быть здесь.
   - С таким опозданием вы не успеете вовремя в Нью-Йорк, – заметил Фара, выпуская струю дыма. – Боюсь, вам придется зимовать в лагере у Торало.
Подошедшая к ним Маргерит прекрасно слышала его слова.
   - Но, Шавиньи, обещал нам проводников, - возмутился Ламбер.
   - Дикари не предсказуемы, – развел руками Фара. – А если они откажутся вас сопровождать?
   - Не может быть и речи, чтобы зимовать с дикарями, – холодно отрезала Маргерит. – Мы достаточно долго ждали здесь. Мы на территории Торало, а это опасно.
   - Они очень ценят волосы белых женщин, - с издевкой ответил девушке, Фара, вытаскивая изо рта трубку, чтобы сделать плевок.
   - Месье Фара, вы смелый человек? - задала внезапный вопрос Маргерит.
   - Да такие слухи есть, – с гордостью ответил тот.
   - Говорят у Ирокезов, есть обычай, съедать очень смелых людей, – ехидно ответила ему девушка.
Фара глядя на дерзкую девчонку засмеялся в ответ, смеялся и Ламбер замечая долгий взгляд Лаваля Шавиньи обращенный к его сестре.

Мадам Бубасен сидела за столом переворачивая разложенную ею, колоду карт.
   - У Антуана де Курваля сейчас время есть, - пробормотала она, разговаривая, сама с собой. – Элеонора только, что родила... она угнетена.
Эжени взяла очередную карту.
   - Поместье нуждается в переменах, а я хочу, чтобы мне вернули долг.
Мадам Бубасен перевернула последнюю карту. Ею оказалась пиковая дама. Довольная Эжени откинувшись на спинку стула, взяла со стола бокал.

                                                                                         * * *

В Квебеке выпало много снега. Великобританский флаг развевался на крышах Квебеского форта. Капитан Чейз и губернатор Мирей прогуливались под высокими стенами форта.
   - Джеймс, это дело Воланов меня сильно раздражает. Как вы могли упустить ее? Вы отвечали там за все и жили с ней под одной крышей.
   - Уверяю вас, ее хорошо охраняли, - ответил Джеймс.
   - Раз вы, такой плохой тюремщик, то будете работать в моем гражданском правительстве, но перейдем к делу. Мне нужен ваш дипломатический талант. Мы должны сдержать премии между англичанами и французами. Это будет нелегко, английские торговцы ополчились против канадцев. Воры позорят корону хоть и добились благосклонности короля. Поверьте дорогой друг, ситуация критическая. Наш долг защитить канадцев, мы должны предоставить им некоторые права. Теперь они британские подданные, - напомнил идущему рядом с ним Джеймсу, губернатор. – Наша задача найти золотую середину.
Джеймс, внимательно слушая губернатора Мирея, посмотрел вслед проезжающей мимо него карете.
   - Вашей задачей, будет ответить на три типиции, которые, я получил.
   - Типиции, какого рода месье? – поинтересовался Джеймс.
   - Канадцы требуют собственную судебную систему. Надо разрешить им это, чего бы нам это ни стоило.
   - Скати, о судье месье, каков будет приговор для Маргерит Волан?
   - Молитесь богу, Джеймс, чтобы ее никогда не нашли. Ее приговорили к смертной казни, - ответил раздосадованный губернатор, отводя взгляд.
Джеймс в душе, которого все вдруг перевернулось и застыло, глядя в след губернатору Мирею, поспешил за ним.

Шавиньи и Фара, наконец, дождавшиеся поставщиков с оружием, открывали ящики, проверяя товар.
   - Сколько носильщиков, ты нам оставляешь? – спросил Лаваль.
   - Шесть не больше!
Ламбер подошел к встревоженной сестре и взял ее за руку.
   - Пять ящиков хороших ружей, пятнадцать пороха, восемь ящиков свинца.
   - Не хватает трех ящиков с оружием, - пересчитал доставленный товар, Лаваль.
   - Это все что у меня есть, - развел руками торговец с оружием.
Лаваль подошел к остальным ящикам.
   - В них бочки с солью и ром.
   - Ром не нужен, - оборвал говорившего Лаваль. – У тебя есть лодки, сабли?
   - На это своя цена, - ответил хитро торговец.
   - Можешь говорить только о ее снижении, - вскипел от такой наглости Шавиньи.
Обстановка становилась все более напряженной.
   - Не хватает трех ящиков с оружием, - напомнил торговцу Лаваль хватая его за грудки.
   - Меньше денег, меньше носильщиков.
   - На этот раз, ты меня не обманешь, Бреди, – прошипел Шавиньи.
Бреди, лишь рассмеялся в ответ:
   - У моего молчания есть цена. Я знаю, кому предназначено это оружие.
Индейцы и сопровождающие Бреди, вытащили свое оружие чувствуя угрозу. Маргерит и Ламбер тревожно переглянулись. Лаваль отпустил Бреди:
   - Предателям, не платят больше.
   - Я отомщу за себя, Шавиньи, - угрожал ему Бреди поднимая с земли тугой мешок с деньгами. – Ты больше не сможешь появиться ни в Монреале, ни у трех рек, ни в Квебеке. Можешь быть в этом уверен! – крикнул он на прощанье уводя с собой своих людей.
Маргерит, слыша эти слова, с тревогой посмотрела на Шавиньи. Лаваль повернулся и их взгляды пересеклись.

Сайт создан в системе uCoz